Далекое эхо - Страница 103

103

— Он рассмеется мне в лицо.

— А возможно, совсем наоборот. Воспримет это серьезно и наведет справки. Не в его интересах закрывать глаза на таких добровольцев-мстителей, если это действительно они. Кроме всего прочего, это выставляет полицию полным дерьмом.

— Ты не знаешь и половины всего, — вздохнул Алекс.

— Что ты имеешь в виду?

— После похорон произошло еще кое-что. Там оказался брат Рози. Он заверил нас с Вердом, что пришел позлорадствовать.

Линн ужаснулась:

— Алекс, это скверно! Для всех вас. Несчастный: столько времени не может забыть прошлое…

— Это не все. Он сообщил нам, что файфская полиция потеряла вещественные доказательства по делу Рози. Те самые улики, по которым, как мы надеялись, будет сделан анализ ДНК.

— Шутишь?

— Хотел бы я пошутить.

Линн покачала головой:

— Тем более тебе нужно поговорить с Лоусоном.

— Думаешь, ему понравится, что я тычу его в это носом?

— Мне все равно, понравится ему или нет. Тебе нужно знать наверняка, что происходит. Если на тебя в самом деле некто охотится, это может означать, что он в курсе происходящего и больше не надеется на правосудие. Утром же позвони Лоусону. Договорись о встрече с ним. Тогда я успокоюсь.

Алекс скатился с кровати и начал раздеваться:

— Если это тебя успокоит, считай, что я это уже и сделал. Но не вини меня, если он решит, что эти народные мстители правы, и арестует меня.

К удивлению Алекса, когда он позвонил, чтобы договориться о встрече с заместителем начальника полиции Лоусоном, секретарша назначила ему время в тот же самый день. Он успел лишь заскочить на пару часов на работу, отчего разволновался еще больше. Он предпочитал лично за всем присматривать — не потому, что не мог полагаться на сотрудников, просто каждый день сулил какие-нибудь сюрпризы. Приехав, он убедился, что время уже упущено и надо гнать изо всех сил. Он скинул на дискету кучу отчетов и докладных записок, надеясь выкроить время и проглядеть их дома, чтобы держать руку на пульсе. Потом, схватив сэндвич, чтобы перекусить в машине, он помчался обратно в Файф.

Пустой кабинет, куда его пригласили, был в два раза просторней его собственного. Все же должностные преимущества в государственном секторе куда заметнее, подумал он, окидывая взглядом большой письменный стол, карту графства в затейливой раме и вывешенные на видных местах благодарности Лоусону. Он уселся в кресло для посетителей, с юмором отметив, что оно гораздо ниже кресла по другую сторону письменного стола.

Ему не пришлось долго ждать. Дверь позади него отворилась, и Алекс вскочил. Годы не пощадили Лоусона. Кожа на его лице загрубела и покрылась морщинами, на скулах краснел старческий румянец — сосудистая сетка, свидетельство либо неумеренного пьянства, либо долгого пребывания на файфских восточных ветрах. Однако глаза по-прежнему глядели пронзительно. Алекс заметил, что Лоусон цепко оглядел его с головы до ног.

— Мистер Джилби, — сказал он. — Извините, что задержал вас.

— Ничего, я могу представить вашу занятость и благодарен, что вы согласились принять меня так скоро.

Лоусон прошел мимо, не подав ему руки.

— Мне всегда интересно, когда о встрече просит человек, связанный с уголовным делом. — Он устроился поудобнее в своем кожаном кресле и поправил форменный пиджак.

— Я видел вас на похоронах Дэвида Керра, — сказал Алекс.

— У меня были дела в Глазго. И я воспользовался возможностью отдать последнюю дань уважения.

— Я даже не подозревал, что файфская полиция испытывает такое большое уважение к Бриллу, — поднял брови Алекс.

Лоусон нетерпеливо махнул рукой:

— Я полагаю, что ваш визит связан с возобновлением дела Рози Дафф?

— Да. Косвенно. Как продвигается расследование? Далеко ли вы продвинулись в нем?

У Лоусона этот вежливый вопрос вызвал явное раздражение.

— Я не могу обсуждать ход следствия с человеком в вашем положении.

— О каком именно положении идет речь? Вы ведь не рассматриваете меня в качестве подозреваемого? — Теперь Алекс был гораздо увереннее в себе, чем тогда, в двадцать лет. Он не собирался оставлять подобные замечания без ответа.

Лоусон передвинул лежащие на столе бумаги:

— Вы были свидетелем.

— А разве свидетелям нельзя рассказывать о том, что происходит? Вы торопитесь сообщить в прессе, если хоть чуточку продвинетесь вперед. Почему же у меня меньше прав, чем у журналистов?

— Я и с прессой не говорю о деле Рози Дафф, — сухо ответил Лоусон.

— Не потому ли, что вы потеряли улики?

Лоусон смерил его долгим жестким взглядом и сказал:

— Без комментариев.

Алекс покачал головой:

— Так дело не пойдет. После того, через что нам пришлось пройти двадцать пять лет тому назад, полагаю, что заслуживаю лучшего ответа. Рози Дафф была тогда не единственной жертвой, и вы это знаете. Может быть, пришло время мне обратиться в прессу и рассказать, что полиция спустя столько лет продолжает обращаться со мной как с преступником? И, беседуя с журналистами, я могу также рассказать им, как файфская полиция загубила дело Рози Дафф, потеряв важные вещественные доказательства, которые могли бы меня оправдать и, не исключено, привести к аресту настоящего убийцы.

Угроза явно обеспокоила Лоусона.

— Я не люблю, когда меня запугивают, мистер Джилби.

— Я тоже. Очень не люблю. Вы правда хотите увидеть себя на страницах газет, — родные оплакивают убитого сына, а полицейский берет и заявляется на похороны? Причем хоронят того человека, чья невиновность до сих пор под вопросом из-за некомпетентности вас и ваших сотрудников?

103