Далекое эхо - Страница 73

— Линн шлет тебе привет, — откликнулся Алекс, — ей очень хотелось тоже быть здесь, но…

— Я знаю. Вы так долго ждали этого ребенка, что теперь не можете рисковать. — Пол взял чемодан Алекса и направился к выходу из терминала. — Как прошел полет?

— Большую часть пути над Атлантикой я проспал. Да и во втором полете сосредоточиться на видах не мог: все думал о Зигги и пожаре. Какая страшная смерть.

Пол, глядя прямо перед собой, отозвался:

— Я все думаю, что это моя вина.

— Как же это может быть? — удивился Алекс, следуя за ним на автостоянку.

— Понимаешь, мы переделали чердак в одну большую спальню с ванной. Мы обязаны были подумать о наружной пожарной лестнице. Я все собирался опять пригласить строителей, чтобы они этим занялись, но вечно находилось что-то более важное… — Пол остановился около «субарры-универсал» и сунул чемодан Алекса в багажное пространство. Его мощные широкие плечи под клетчатой курткой дрогнули.

— Мы все многое откладываем на потом, — сказал Алекс, кладя руку ему на спину. — Ты ведь знаешь, что Зигги никогда бы тебя за это не упрекнул. Он ведь не меньше виноват.

Пол пожал плечами и сел за руль.

— В десяти минутах от нашего дома есть мотель. Я там сейчас живу. Я и тебе там заказал номер. Если ты не против… Но если тебе больше хочется жить в городе, мы можем легко это переиграть.

— Нет. Я лучше побуду с тобой. — Он жалко улыбнулся Полу. — Так мы сможем поплакаться друг другу в жилетку. Ладно?

— Ладно.

Они замолчали, так как Пол выезжал на шоссе, ведущее к Сиэтлу. Обогнув город, они продолжили путь на север. Дом Пола и Зигги стоял за пределами города. Двухэтажное деревянное строение на вершине холма, с которого открывался изумительный вид на Пьюджет-Саунд и Позешн-Саунд, гору Маунт-Уокер. Алекс вспомнил, что, когда они с Линн впервые здесь гостили, им показалось, что они попали в какой-то райский уголок. «Подождите, пока пойдет дождь», — умерил их восторги Зигги.

Сегодня небо было затянуто, но сквозь высокие облака струился ясный свет. Алексу хотелось, чтобы шел дождь… по настроению. Но погода не желала идти ему навстречу. Он смотрел в окошко, за которым то и дело мелькали снежные шапки гор. Вдоль обочины тянулась полоса серой слякоти, где иногда под лучами фар сверкали льдинки. Он был рад, что тогда, в их предыдущий приезд, стояло лето. Вид из автомобиля сильно отличался от прошлого и не мучил воспоминаниями.

За пару миль до своего прежнего дома Пол свернул с шоссе. Дорога вела через сосновую рощицу к утесу, с которого открывалась панорама острова Уидби. Мотель постарались сделать похожим на деревянную хижину, что, по мнению Алекса, выглядело довольно нелепо, учитывая размеры здания, вмещавшего регистрацию, бар, ресторан. Но отдельные хижинки для гостей, расположенные в рядок перед соснами, смотрелись привлекательно. Пол, чей домик соседствовал с тем, который отвели Алексу, предоставил ему устраиваться и со словами: «Увидимся в баре через полчаса», — удалился к себе.

Алекс повесил в шкаф костюм для похорон и рубашку, а прочую одежду оставил в чемодане. Большую часть перелета через материк он провел рисуя и теперь вырвал из альбома лист, удовлетворявший его, и прислонил к зеркалу. Полуобернувшись, с легкой улыбкой, морщившей уголки глаз, на него смотрел Зигги. «Неплохо для рисунка по памяти», — грустно подумал Алекс. Он посмотрел на часы. Дома почти полночь. Линн не посетует на поздний звонок. Он набрал домашний номер. Их краткий разговор несколько смягчил резкую боль утраты, грозившую вот-вот затопить его.

Он налил в раковину холодной воды и поплескал на лицо, а затем, чувствуя себя бодрее, побрел к бару, рождественское убранство которого резко диссонировало с его горем. По залу разносилось приторное мурлыканье Джонни Матиса, и Алексу захотелось приглушить его… как некогда приглушали топот лошадей похоронного кортежа, оборачивая им копыта чем-то мягким. Пола он нашел в одной из кабин, со стаканом эля в руке. Он подал знак бармену, заказывая то же самое, и скользнул на сиденье напротив Пола. Теперь, когда у него появилась возможность приглядеться к нему внимательней, он увидел страдание и усталость. Светло-каштановые волосы Пола растрепались и выглядели давно не мытыми, голубые глаза покраснели и смотрели устало. Непробритое местечко под ухом свидетельствовало о небрежности, нехарактерной для человека, всегда в высшей степени опрятного и аккуратного.

— Я позвонил Линн, — сообщил он ему. — Она спросила о тебе.

— У нее доброе сердце, — промолвил Пол. — У меня такое чувство, что за последний год я узнал ее гораздо лучше. Кажется, беременность сделала ее более открытой.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Я думал, Линн будет сама не своя от беспокойства, а она, напротив, расслабилась.

Принесли заказ Алекса. Пол поднял свой стакан.

— Давай выпьем за будущее, — произнес он. — Сейчас я не жду от него ничего хорошего, но Зигги, мне кажется, обругал бы меня за то, что я зацикливаюсь на прошлом.

— За будущее, — откликнулся Алекс. Он сделал большой глоток пива. — Каково тебе сейчас?

— Сам пока не знаю. По-моему, до меня еще как следует не дошло, — покачал головой Пол. — О стольком нужно было позаботиться. Дать знать знакомым, устроить похороны и прочее такое. Кстати, ваш друг Том, тот, которого Зигги звал Вердом, он приезжает завтра.

Эта новость вызвала у Алекса смешанные чувства. Какая-то часть его души тянулась к прошлому, живой связкой с которым был Верд. Но в другой части гнездилась тревога, пробуждавшаяся всякий раз при воспоминании о событиях той ночи, когда погибла Рози Дафф. А еще частичка просто страшилась того, что Верд может усугубить горе, если на поминках или над могилой даст волю своей фундаменталистской гомофобии.